Лаборатория Королевского колледжа Лондона пропитана ароматом фенола и эфира. Юный ассистент Уильям Генри Перкин в 1856 году ищет синтетический путь к хинину — желанному антималярийному средству. Анилин, окислитель, стеклянная колба, спиртовка. На дне оказывается густая, почти угольная слизь. Колбочку закрывают ватным колпаком, его края покрыты рептилией цвета чернильницы.
Грязный колпак
Наблюдательный студент не спешит сливать «отработку» в сточную канаву. Он обмакивает в неё хлопчатобумажную тряпку. Полотно вспыхивает фиолетовым оттенком, напоминающим Тирский пурпур, добывавшийся из моллюска мурекс за баснословную цену. Новый краситель не вымывается водой, удерживается кислотой, демонстрирует высокий тинкториальный коэффициент — параметр, описывающий интенсивность окраски. Перкин фиксирует эффект капиллярной адсорбции: волокно втягивает краситель, словно пористая глина втягивает влагу. Вскоре юноша повторяет реакцию, повышает концентрацию анилина и железных солей, отмывает пасту слабой щёлочью, получая блестящие иглы кристаллов. Формула C27H24N4 оспаривает привычный мир природных пигментов.
Пурпур побеждает химию
Для запуска производства требуется дёготь, вторичный продукт газового освещения улиц. Перкин арендует заброшенную фабрику в Гринфорде, строит кубовые котлы, приглашает красильщиков из Лиона. Каменноугольная смола проходит фракционирование, даёт бензол и толуол, затем — анилин. В реактор поступает хлорид калия, служащий мягким окислителем, серная кислота открывает цикл конденсации. Процесс идёт при 55 °C, что предотвращает разложение промежуточной анилидиновой соли. К концу суток работник, вооружённый деревянным веслом, вылавливает тёмно-зеленые хлопья, промывает их в известковой ванне до получения пурпурных гранул. Новый краситель получает торговое имя mauveine от французского mauve — «малва». В 1857 году на коронационной ленте императрицы Евгении сверкает тот самый оттенок, разом разрушая монополию кошенили и индиго. Продажи мовеина за первый сезон покрывают расходы на фабрику пятикратно.
Новые краски рынка
Успех провоцирует лавину исследований. В Мангейме Август Вильгельм Гофман выделяет фуксин, в Базеле Ханс Бёвер и синтезирует ализарин, вытесняя извлечение из корней марены. Химики вводят термин «анилиновая революция». В технических отчётах встречается слово «аллотрион» — продукт, рождённый побочной реакцией, ранее считавшийся мусором. Именно таким аллотрионом оказался пурпур Перкина. Параллельно появляются кислотные красители для шерсти, кубовые реактивы для хлопка, солянокислый родамин для шёлка. Гильдии прядильщиков обучаются свежей терминологии — «аффинитет волокна», «сустенция», «лактоидная промывка».
К концу века на рынке подсчитывают свыше трёхсот синтетических пигментов. Каждый рождается из смоляных фракций, превращая газовый свет в источник цвета. Ошибка студента, оказавшаяся химическим откровением, превращает угольный век в палитру индустрии, а фиолетовый колпак на спиртовке занимает место в музее науки как символ побеждённой случайности и триумфа наблюдательности.