Я вышел из мелового тоннеля бодеги в Хоро, когда пыль столетних дубовых бочек накрыла дыхание. Над поверхностью ягоды виуры и малвазии только что завершили тихую ферментацию. Очередная партия Vina Tondonia Blanco готова отправиться в шестилетнюю одиссею по американскому дубу. На местной бирже вин брокеры фиксируют рекордные заявки, а коллекционеры из Нью-Йорка и Токио поднимают планшеты, опасаясь упустить свежий релиз. Белая Тондония снова стала новостью дня.
Исторический контекст
Тандания принадлежит семье Лопес де Эредиа уже 146 лет. Основатель, баск по происхождению, выбрал берег Эбро, где аллювиальные террасы отдают лозам минеральную аорту. В 1913-м под виноградник отвели амфитеатр на левом берегу реки и нарекли его Tondonia. Каменистый, продуваемый северо-западным серцо, участок быстро заслужил статус гран-крю региона. Во время испанской ярмарки 1929 бутыль с белой Tondonia получила золотую медаль, копия диплома до сих пор висит над входом в лабораторию. Семья пережила гражданскую войну, автархию Франко, глобализацию, сохранив тот же почерк: долгая выдержка, минимальный технологический грим.
Технология выдержки
Кюве составлено из виуры (около девяти частей) и малвазии (одна часть). Сусло бродит в 143-летних бочках из арканзасского дуба, стянутых обручами из кованого железа. Первичный тон строится на естественных дрожжах, температурных контроллеров в залах нет. После тихого дображивания вино отправляется в тот же дуб на шесть лет. Два раза в год работают серекьядоры — мастера, перекатывающие бочки для натурального осветления. В конце цикла в бутылку отправляется жидкоесть без фильтрации, лишь лёгкая оклейка яичным белком защищает от мути. Образуется тонкий редуктивный ореол, который испанцы называют reducción noble — благородный приток кислорода, способный старить медленно, без резких окислительных скачков.
Дегустационный лист
Золотистый оттенок отсылает к старому янтарю, по краям бокала вспыхивает циннабар. Аромат высекает искры пчелиных сот, засушенной ромашки и шафрана. Дальше вступают нотки топлёного фундука, цукини на гриле, лёгкая солоноватость морского бриза из Кантабрии. На вкус — орех, тинктура апельсиновой корки, оттенок тахини. Сила кислотности сродни струнному квинтету: точность, стройность, долгая вибрация. Послевкусие тянется дюже долго, каменное эхо фиксируется на нёбе, будто меловой штрих кросидолита. Спирт держится умеренным (12,5 %), танин едва заметен, он скорее напоминает шелковую рукавицу.
Плато с пауком-крабом, маринованным в галисийской вода-де-падрон, усиливает йодный намёк. Баркас мексиканской трески, прожаренной в мисо, подчёркивает дымчатый тон. Для сыра подойдёт овечий идисабаль с трёхмесячной коркой: тандем сияет густой ореховой другой.
Мировой лимит релиза — восемьдесят тысяч бутылок. Старший кинолог Мария-Хосе Лопес де Эредиа подтверждает, что из погреба в год уходит не больше шести процентов резерве, остальное ждёт оптимальной кондиции. На мартовских торгах в Лондоне лот 1981 продан по 680 фунтов стерлингов за бутылку, диаграмма цен демонстрирует устойчивый восходящий вектор пятнадцать лет подряд. Вина с индексацией WS-97 и выше встречаются редко: каждая партия приносит статистически пять сотых таких оценок.
Коллекционеры оставляют Тондонию горизонтально, укрывая от ультрафиолета. Оптимальный диапазон температур — 11-13 °C. Внутренняя кислотность гарантирует жизнь как минимум три десятилетия, бутыли 1964 до сих пор держат тонус.
Для репортёра, отслеживающего тенденции алкогольного рынка, Vina Tondonia Blanco остаётся лакмусом: пока спрос на неё растёт, ниша выдержанных белых Риохи дышит ровно. Релиз 2012 подтверждает гипотезу о ренессансе долголетних оксидативных стилей — на очереди анонсы других исторических бодег, желающих перетянуть внимание к своим архивам.