Как корреспондент хозяйственного блока, я нередко посещаю участки после телесъёмок. Хозяева делятся простыми решениями, а я фиксирую. Самым фотогеничным аксессуаром неизменно выступает легкий подвес у яблони — гамак, связанный вручную из грубого брезента или мягкой саржи. Реплики читателей под сюжетами убеждают: аудитории интересен точный алгоритм. Делюсь им без купюр.
Инструменты без сюрпризов
Потребуется палка-правка длиной метр двадцать, киянка, струбцины, сапожный шило, вощёная нить, карабины альпинистского класса. Заранее подготавливаю доску с отверстиями диаметром восемь миллиметров — эта импровизированная шаблонка ускоряет разметку будущих люверсов. Мастеров, знакомых с термином «каландр» (валковый пресс для уплотнения тканей), прошу прогладить полотно заранее, излишняя ворсистость снизит прочность узлов.
Практика показывает: саржа плотностью триста граммов на квадратный метр выдерживает без провисания человека габаритами суммарно до ста килограммов. Я предпочитаю палитру земли — кадмий, умбра, охра. На отполированных кольцах латунь смотрится теплее стали, к тому же латунь инертна к конденсату. Край обрабатываю строчкой «зиг-заг» длиной стежка три миллиметра, после чего прокладываю киперную ленту — своеобразный «шансоньер» среди текстильных усилителей: тонкий, зато упругий.
Канатная архитектура
Главный элемент — подвес. Беру кабель-корд диаметром десять миллиметров. Сердечник пропитываю воском карнаубы, наружные волокна обжигаю над спиртовкой, чтобы предотвратить «распушение» — так профессионалы именуют растрёпанный торец. В качестве узла использую шкотовый, известнотный матросам со времён колумбийских каравелл. Он затягивается под нагрузкой, но легко распускается после снятия веса. Для перестраховки вставляю в каждую петлю коуш — металлическую проставку, исключающую перетирание каната о кольцо.
Опоры выбираю из лиственницы без смоляных карманов. Диаметр ствола минимум двадцать пять сантиметров. Отступаю от земли семьдесят сантиметров, вбиваю рым-болт длиной двенадцать сантиметров. Головка скрыта подпортом — резиновым буфером из старой пожарной рукава, благодаря чему кора не повреждается. Карабин фиксирую на рым-болте, после чего защёлкиваю верёвку.
Длина верёвки часто превышает требуемое расстояние. Излишки собираю в классический «прусик». Журналисты обычно спрашивают, зачем не отрезать хвост. Ответ прост: изменение натяжения после сезона дождей неизбежно, а запас ускоряет регулировку.
Расстояние между опорами шесть метров. При меньшем пролёте контур прогнётся. При большем появится «молодая луна» — эффект, когда полотнище провисает дугой выше семидесяти градусов и тензор напоминает серп месяца июня.
Финальный штрих
По краю гамака через каждые десять сантиметров пробиваю люверсы. Стальной пробойник режет ткань, кромка расплющивается под усилием шести тонн пресса. В отверстия продеваю четвертушку паракорда — шнура, созданного для парашютных строп. Плетение «рыбий хвост» образует декоративный кант и перераспределяет вес от середины к краям.
Перед первым использованием провожу тест с мешком песка весом семьдесят килограммов. Осматриваю швы: искомый результат — отсутствие «микроповедённости» (едва заметного смещения волокон). Затем выскладываю плед из велюра, добавляю подушку с прослойкой шелухи гречихи. Садиться рекомендую по-турецки, после чего аккуратно отклоняться назад, пока тело не примет горизонтальное положение.
Вентиляция обеспечена сеточной структурой переплетения саржи, отсутствие давления на сосуды создаёт ощущение, близкое к парению. На жарком ветру гамак шуршит, напоминая оригами из трав меоритуса — редкого морского водоросля, чьи листья издают сходный звук при подсыхании.
Феномен такого подвеса описывают биомеханики: нагрузка распределяется по ленте, изгиб позвоночника минимален, напряжение фасций равномерно. Свет вечерней зари проникает через кроны, над головой взлетают стрижи, а ткань вибрирует словно струна контрабаса перед сольным номером.
Я нередко веду прямой эфир из подобного гнезда. Зрители пишут, что кадр расслабляет даже по ту сторону экрана. Контрастный фон деревьев, минимум лишних деталей, мерная раскачка — приём, равный кинетическому гипнозу.
При бережном хранении изделие живёт пять лет. Зимовать конструкции лучше в льняном мешке на полке чулана. Перед укладкой просушиваю полотно, дроблю комочки грязи деревянной линейкой, убираю влагу с карабинов силикагелем.
Биологи предупреждают: почтовый клещ любит влажную среду. Провисший гамак без просушки превратится в питомник. Я проходил через такое лет семь назад: покраснения на коже, съёмочная пауза на неделю. Профилактика проста — проветривание и ультрафиолет утреннего солнца.
На этом рецепт закончен. Краска подсохла, узлы затянуты, сизый приглушённый запах воска напоминает портовый мол. Расположиться, закрыть глаза, перейти в формат нулевых мыслей — лаконичный отдых готов.