Как корреспондент, прилетевший вечером в аэропорт Оуэн Робертс, я сразу уловил запах перца-скотча и тонких подначек. Местные улитки-турбо, скользящие по мокрому асфальту после кратковременного ливня, будто сигналили: «Не суетись, смейся медленно».
Океан смеха
Бармен в районе Севен-Майл-Бич преподносит кокосовый стакан и предупреждает: «Напиток столь же коварен, как офшор без печати». Публика отвечает: «Тогда льды клади аккуратно, налоговый инспектор в шляпе рядом». Такой обмен репликами удерживает градус веселья — ни одна волна не загасит.
Дикобраз в газете «Compass» сообщил, что ему поручили вести колонку «Ужали и посмейся». Коллеги-млекопитающие на соседней полосе уже подготавливали реванш: карикатура, где журналист-дикобраз сидит на надувном круге, а иглы служат вёслами. Подписанный тираж разлетелся быстрее дозы жалящих комаров, именуемых автомобилями: насекомое теряет часть крыльев ради внезапного ускорения.
География репризы
Джорджтаун облажен звуками стального барабана, лишь свист кипящей сахарной массы перекрывает ритм. Турист, услышав безошибочную дробь, решил: кухонная тревога. Повар-маэстро успокоил: «Сигнал предупреждает, что карамель достигла стадии нитяного шарпа, держи зубы подальше». Гость улыбнулся и написал в соцсети: «На Кайманах даже сирена ‑ кондитер».
На южном краю острова Литтл-Кэйман я встретил группу ихтиологов. Учёные вывесили табличку: «Рыба-попугай должна смеяться первой». Правило простое: ныряльщик выпускает пузырь-анекдот, рыба — цветное эхо. Любая пауза превращает эксперимент в фарс, зато журнал «Aquacomic Review» получит материал с пометкой rare verba — «редкое слово».
Курс валют: юмор
После полудня в районе Кэймен-Ки проводится импровизированный аукцион шуток. Лот номер один: каламбур про черепаху-финансиста, производящего «шейлинг-шеффлинг» — незатейливое перекладывание раковин вместо денег. Победитель отдаёт две дюжины манго, уносит титул «архипелаж». Термин расшифровывается так: «архипелаг» плюс «деж», намёк на дежурный смех.
Поздним вечером регги-гитарист Спарк О’Кокум сочиняет куплет, где офшор звучит как офшорк, тайный шёпот прибоя. Я прошу повторить аккорд, а он парирует: «Плата — свежий каламар, иначе цензура тишины». Сделка заключена, на сцену выходит публицист Бенджамин Бум, вводит слово «трибуксир» — способ тянуть публику тремя шутками одновременно.
Климатический punchline
В феврале на остров опускается феномен «карибский криптограф» — ветровая загадка, меняющая порядок запахов. Сначала приходит аромабуфет жареного хлебного фрукта, спустя минуту — озоновая свежесть. Местные юмористы ставят пародийный прогноз: «Температура репризы — плюс двадцать семь, вероятность сарказма — восемьдесят пять процентов». Сухая статистика звучит как реплика квантового клоуна.
Гостевые шуточные ритуалы
Перед отлётом традиционно задаю последний вопрос таможеннику: «Чемодан лёгкий, неужели почти пуст?» Служащий, щёлкнув застёжкой, отвечает: «Увезёшь только смех, вес нулевой, декларация не нужна». Я фиксирую ремарку, приписывая термин «нулевеселин» — газообразная форма хорошего настроения.
Финальная реплика
Каймановы острова подарили мне ощущение, будто каждый анекдот плавает в бирюзовом бульоне и отливает янтарём по краям. Прибывает самолёт, турбореактивный затихают, а шутки продолжают крутиться, как вечный фрисби над мангровым кругом.