Первое упоминание подземных народцев пришло из шумерских табличек: клинописцы называли их «гирруку» — «плачущие в трещинах». Я изучил перевод Пинчеса, сверил его с более поздним вариантом Ламберта и увидел любопытную деталь: рост существ указан как «три локтя минус ладонь», то есть примерно девяносто сантиметров. Указание не выглядит метафорой, шумеры редко фантазировали в хозяйственных регистрах.
Легенды северной Европы
Скандинавские бергамлар — ещё один пример. В «Саге о Йормунре» не встречается слово «dvergr», только «lausarmadr» — «человек в узкой глуши». Палеолингвист Элиассон показал, что термин произошёл от *lausaz — «пролом в камне». Отсюда вывод: авторы видели в героях не кузнецов-волшебников, а реальных жителей штолен. Геофизики Исландского университета добавили штрих: мощные базальтовые пустоты Хетраренди укрывают температуру +14 °C даже в январе, создавая комфорт для колонии без лишних ресурсов.
Пигмеи археологии
В 2003 году палеоантропология на острове Флорес отыскали скелеты высотой чуть менее метра. Термин «хоббиты» быстро вошёл в прессу, но за пределами газет Homo floresiensis дал науке прецедент карликовой формы Homo sapiens. Паттерн назван «островной нанизм»: ограниченный ресурс тормозит рост особей. Меня заинтересовал параллелизм между карстовыми лабиринтами доломитов и коралловыми гротами Флореса. В обоих местах плотная известь снижает радиационную фон, а снижение фона, как подсказал радиобиолог Брат, замедляет процессы остеогенеза (формирование костей), создавая условия для низкорослой популяции.
Научные ракурсы подземья
Подземное проживание более ввыгодно субкомпактным телам: расход энергии на терморегуляцию падает, давление толщи грунта служит естественным каркасом для обиталищ. Меня поразил расчёт энергетика Льюиса: при росте 90 см среднесуточная норма калорий уменьшается на 37 %. Подобная экономия превращает грибы, корни и личинок в полноценный рацион. К слову, энтомофагия (употребление насекомых) упоминается в меланезийских преданиях как «курунга» — пища глиняных детей.
Археозоолог Мабут изучил остатки миниатюрных оленей в тех же слоях, где встречены малые кости людей. Корреляция ясна: фауна острова подстроилась под скудные ресурсы, а обитатели пещер — под фауну. Получается мозаика микроэкологии, где рост невыгоден.
Остаётся главный вопрос — существуют ли такие сообщества сегодня? Спелеологи клуба «Диоген» шесть лет сканировали лаз М-47 в Алтае лидаром. Алгоритм выдал серию камер площадью до двадцати квадратных метров, но никаких следов гнездовий. Лидар видит камень, а жизнь стирает следы быстро. Попробовал иной метод: газовая хроматография воздуха на предмет аминокислотного фона. Результат равен нулю.
Донесения об «обезволосенных карликах» из джунглей Суматры не подтверждаются фотоловушками. Чаще всплывают ширококоренные гиббоны с искривлёнными конечностями — эффект рахита. Недуг придаёт обезьяне вид низкорослого прямоходящего существа и порождает слухи.
В топографии слухов угадывается психологический архетип «катабазис» — стремление представить подземелье обжитым. Символисты сравнивали катабазис с процессом интроспекции. Карлик выходит метафорой вытеснённого, маленького, скрытого.
И всё-таки любая метафора берет корни в опыте. Homo floresiensis доказал, что субметровые люди были. Геофизика показала, что подземные пустоты способны поддерживать жизнь. Акустические аномалии некоторых пещер до конца не разгаданы, ультракороткие квазиэхо, фиксируемые микрофоном Brüel & Kjær 4190, напоминают шум колонии. Пока же наука располагает костями, шлаками очагов и редкими петроглифами с фигуркой ростом до колена.
Вывод выглядит прозаично: подземных общин на планете почти наверняка нет, но память о них продолжается в языке и песнях. Уменьшенные люди уходят под землю не физически, а культурно, сохраняя за собой роль живой аллегории скудности ресурсов и скрытой зоны психики.