Шестеро людей в белых плащах ждут рассвета у пруда в Серебряном бору. В руках — кварцевые ловушки с сорбентом Tenax TA. Я нажимаю кнопку хронометра: через 180 секунд воздух, только что коснувшийся гладкой воды, окажется внутри ампул. Так начинается рядовая вылазка охотников за запахами.
Краткая справка
Первая зарегистрированная коллекция запахов возникла в Лионе в 1927-м: химик Анри Пиренн зафиксировал аромат гальского табака с помощью десорбции и спрятал его в музейном подвале. Современные энтузиасты называли бы его «осмобанкир»: так звучит термин для хранителя флаконов. Их движение именует себя осмофилией — от греческого ὀσμή «благоухание» и φιλία «склонность».
Как ловят аромат
Главный инструмент — пассивный диффузионный сэмплер: стеклянная трубка, заполненная гранулами полидиметилсилоксана. Он поглощает летучие органические соединения, оставляя воду и пыль за бортом. После экспозиции капсулу запаивают газовой горелкой, датируют лазерным маркером и помещают в сухой азот при −196 °C. Такой режим предотвращает автоксидирование — вспышку кислородной коррозии молекул, разрушающую букет. Для анализа используют ГХ-МС: газовая хроматография с масс-спектрометрией раскладывает аромат на пики, превращая его в точечный спектр, пригодный для архива.
Отчего хрупок запах
Запах рассвета содержит геосмин, 2-метилизоборнеол, следы озона. Достаточно луча ультрафиолета, и цепочки разлетаются, запах тускнеет. По этой причине коллекционеры работают до первых солнечных лучей, прячут капсулы в непрозрачные кассеты с алюминиевым напылением. Философы движения говорят о «хронионосии» — человеке, который охраняет запах так, будто это кристалл времени. Я беседовал с таким хранителем: он сравнивает ампулу с фотографией, где запечатлено не изображение, а дыхание.
В лаборатории клуба 312 ампул: трамвайное депо поздним вечером, подсохший эвкалипт после грозы, библиотека в день переклейки переплётов. Каждая позиция сопровождается QR-кодом, сканирование выводит химический паспорт, место и погодные условия съёмки. Осмофилы убеждены, что через пять-десять поколений люди ощутят бабушкин сад не через ностальгический рассказ, а через восстановленный букет.
Сейчас клуб готовит первый «одэоргэд» — пахучий органный концерт. Через мембрану микродиффузора в зал поступит запах далёкой степи, к которому подойдёт тембр нейлоновых струн и бас-кларнета. Я проверяю протокол безопасности, закрываю журнал, и хрупкий шёпот аромата погружается в жидкий азот, ожидая своего будущего слушателя.