Лазерный луч рекламного экрана рисует на асфальте розовый прямоугольник, пока я закрываю тяжёлую дверь редакции. Днём корреспонденты спорили о дефляторе ВВП и карстовой яме под трассой, а ближе к вечеру начальник новостного выпуска кивнул: «Отдыхай». Он полагает, что дальше меня ждёт диван, плед и рагу с нутом. На деле в кармане брякает металлический жетон АЗС №114, полученный на «второй жизни», навязанной любимой девушкой.
Рабочее досье
В профессии я одиннадцатый год. Информационные потоки сортирую так же привычно, как хирург сортирует зажимы. Аппаратная, суфлёр, прямой эфир — рутина. Зарплата аккуратно покрывает ипотеку, страховку, абонемент в бассейн. Казалось бы, достаточно. Однако Марина, специалист по налоговому комплаенсу, оценила наш бюджет иначе. Её манера анализа напоминает прибор «флексограф» — лабораторное устройство, вычисляющее прочность плёнки. Если плёнка трескается, аппарат пищит. Марина услышала внутренний писк, когда увидела график наших расходов, и предложила подработку.
Контрапункт бензоколонки
Моё новое ночное амплуа — уборщик и подсобный разнорабочий. До полуночи сдаю сюжет о ремонте плотины, в час ночи уже натягиваю флуоресцентный жилет. Коллега по смене, студент-физик, называет отражённые в лужах неоновые огни «фотолюминесцентный палимпсест». Термин красив, да и звучит воодушевляюще, когда оттираешь форсунки топливораздаточной колонки запревшими ладонями.
Академическая часть
С учетом постоянного недосыпа организм выдал «синдром гиперсомнической лагуны» — редкое состояние, при котором мозг пытается взять длинные всплески сна среди шума и света. Заснул однажды прямо у кофе-станции, рука всё ещё держала швабру. Разбудил рев мотора патрульной «Рапиды». В медкарте появилось очередное слово-монстр, зато сюжет для рубрики «Город 24» получился достоверным: я снимал хронику своей же обморочной ночи.
Привкус экономики
Подработка принесла дополнительные 18 000 рублей в месяц. Марина распределила их железной линейкой бухгалтерского телепатометра: восьмая часть ушла в фонд путешествий, шестая — на курс чешского, остаток — на цифровое пианино, о котором она мечтала с детства. По её логике, счастье измеряется коэффициентом «выжг»— выживаемость желаний в год. Коэффициент растёт, когда добываю деньги после новостей.
Границы терпения
Однажды, промывая стёкла бензоприёмного терминала, я вдруг рассмотрел в отражении собственное лицо — белёсое, как гипс. Тогда же в голове возникла фраза: «Я — синекдоха пресс-релиза». Раньше создавал повестку, теперь жую её за бессрочную надбавку к семейному бюджету.
Разворот на себя
Мы поговорили у окна кухни, где пар от чайника похож на кумулус над тропиками. Марина слушала, скрестив пальцы. Объяснил, что хроника чужих бедствий и запах дизеля уже образовали неожиданную спайку в сознании. Подработка перестала казаться экономической подушкой, она превратилась в оковы.
Финал с пассакалией
Следующее утро началось без жетона в кармане. Я вернул жилет бригадиру, поздравив его с днём нефтяника. Заработанные деньги останутся в семейном фонде, но ночи вернулись к звонам трамваев, а пальцы к клавиатуре монтажа. Марина уселась рядом, раскрыла налоговый реестр и тихо произнесла: «Будем считать, что плёнка выдержала».