Когда я разграничиваю хронологию азартных домов, стартовым рубежом выступает шумный Рим эпохи Юлия Цезаря. В тавернах под сводами Subura кинжальным светом факелов сверкали кубики «alea». Сенаторы прятали тоги, а простолюдины продавали урожай, лишь бы услышать звон бронзовых ассов. Уже тогда формировались первые негласные правила, фиксировавшие комиссию хозяина помещения.
Первые игорные таверны
До нашего времени дошёл указ Домициана, разрешавший азарт лишь в честь праздника Сатурналий. Тогда предприимчивые трактирщики начали отгораживать специальные комнаты — proto-casinum, дословно «малый дом». Термин прижился, хотя само помещение напоминало склад амфор. Археологи Сан-Джованни нашли bone tesserae с насечками банка, что подтверждает существование независимого дилера.
В параллельной плоскости развивалась китайская традиция «уа», базировавшаяся на вытягивании древесных табличек со стихами Танского канона. Древнейшая текстильная фабрика Фучжоу финансировалась пошлиной от подобных розыгрышей, чему служат бухгалтерские шёлковые свитки периода Сун.
Венецианский Ridotto
В 1638 году Большой совет Венеции придумал метод пополнения казны после очередного военного займа. В крыле палаццо Сан-Моизе открыли Ridotto — зал масок и вальсирующих жетонов. Я листал протоколы магистратов: маржа фиксировалась на уровне «venti per cento», двадцать процентов. Колонки с цифрами написаны широким пером, чернила ещё не выгорели.
Колониальный прорыв
Через столетие идея пересекла Атлантику. В Новом Орлеане, городском плавильном котле культур, игорные дома быстро собрали ритуалы, доставленные бизнесменнами с Корсики. Французский хронист Жильбер Буйон сообщает о зале, где рулетки соседствовали с фараоном — предком баккары. Я сравнил выручку порта и касс: курсы табака выросли на треть именно после запуска игр.
В XIX веке европейская аристократия переселилась в предальпийский курорт Монте-Карло. Здесь Франсуа Блан предпочёл французскому бульдозеру термин «банко». Гостям предлагали новинку — электрическую люстру, вращавшуюся синхронно с колесом, создавая оптическую мираж-фазу, аналог стробоскопа. Репортёры называли подобное сияние «феномен Тиндаля в кадре богатства».
Нынешние мегарезорты Лас-Вегаса и Макао опираются на вышеуказанную многоярусную эволюцию. Смена кубика из овечьей кости на блокчейн-фишку выглядит логичным продолжением линии, запущенной ничтожным костижатием под сводами Subura. Разобрав каждый пласт, я вижу: азартный дом, независимо от эпохи, служит зеркалом финансовой температуры общества.