Утром 6 июня сельхозкомплекс «Багульник» выглядел сонным, хотя запуск автоматической системы «ДеЛаваль» планировался на 5:45. Доильная карусель стояла, коровы мычали, рабочие курили у силосной ямы. Главный инженер шепнул мне причину: «Любовь».
Смена приоритетов
Первыми раскрутили спираль слухов трактористы: доярка Люба променяла смену на свидание с зоотехником Иваном. Пара уединилась в лаборатории спермофонда, оставила 67 бурёнок с полными именами. Оттягивание доения спровоцировало набухание альвеол, грозило серозным маститом.
Любовь свела временные рамки в аллохронию — смещение суточных ритмов. В обычный день Люба обходит группу Г-4 за 28 минут, а здесь часы испарились. Телята орали, потому что трансфузия молозива задержалась. В карманах учётных планшетов мигали красные сигналы о снижении проводимости молока — первый знак кетоза.
Иван, ведающий рационом, пропустил корректировку силосно-сенажной смеси. В бункер вибропитатель перемешал партию с повышенной кислотностью, процента крахмала ушёл за 36 вместо нормативных 32. Желудочные бактерии бурёнок не оценили смену баланса: началась субклиническая ацидозная волна.
Лакто динамика под угрозой
К обеду надой рухнул с 28,4 до 16,9 литра на голову. Эквивалент в деньгах — минус 123 000 рублей. Утечка заполнила отчёты белыми пятнами. Бригадир позвонил директору, тот ввёл протокол «Афалина»: внешнее вмешательство без штрафных санкций, чтобы не загубить моральный климат.
Меня провели к паре. Люба краснела, Иван держал в руках сканер спермы быка породы монбельярд и улыбался так, будто нашёл новую галактику. Я спросил о графике. Ответ: «Успеем». Стадо продолжало мычать, а в суспензии чек-кабинета уже фиксировалось соотношение соматических клеток 433 000 — критическая планка.
Ветеринарный финал
На помощь приехала ветеринарная бригада из районного центра. Она подключила портативный экзафлорометр — прибор для оценки воспроизводительной флоры вымени. Инфекционного фона не обнаружено, однако перегрев тканей вынудил к охлаждению. Пробойники превратили доильный зал в крио-туман с углекислотой — коровы успокоились.
Бригадир разложил перед влюблёнными трудовые договоры и предложил перенести чувства в выходной. Люба и Иван согласились, оставили друг другу брызги дезраствора в форме сердца на комбинезонах и вышли к стаду. Через три часа график выровнялся, надой поднялся до 24 литров.
Ферма пережила роман без жертв, потеряла сутки выручки и обрела легенду. Любовь здесь пахнет не сеном, а хлоргексидином. Я уезжал под вечер, когда пара дежурила вместе: он вручал Любе электронный браслет для мониторинга жвачки, она дарила ему сальниковый ключ — символ обоюдного контроля.