Я начал изучение феномена кораблей-призраков ещё во время стажировки в порту Роттердама: грузовой пароход «Baychimo» стоял в очереди полярных легенд, но в дополнительных документах, спрятанных в страховых архивах Ллойда, нашёл подробности, меняющие привычный ракурс. Без команды судно пережило свыше трёх десятилетий дрейф у берегов Аляски, пока окончательно не исчезло в ледяной крошке. Сам менеджер экспедиции назвал длительный скиталец «плутонианским перекати-полем» — метафора прижилась.
Туман над Атлантикой
В Атлантике путеводные службы чаще фиксируют сигнал тревоги AIS, который, по формулировке электронщиков, «жужжит без голоса». Так случилось с химовозом «High Aim 6». Я расшифровывал бортовые логи вместе с тайваньскими следователями и убедился: двигатель шёл ровно, топливный баланс позволял держать курс, но радиошум указывал на грубое вмешательство в фазовый канал. Термин «аутентичная модуляция» здесь ключевой: он обозначает отсутствие стирания буфера памяти трансивера. Экипаж пропал, каюты выглядели так, словно люди растворились среди незаконченных дел. Чашки с кофе не упали, палубные полотнища остались натянутыми. Психолингвисты института Киля назвали подобный эффект «синдромом пустой сцены».
Метеорологическая сводка за день инцидента демонстрировала устойчивый пассат, ни одного циклона. Подводные акустики предложили теорию бромового гидрога — редкого слоя воды с повышенной концентрацией летучих галоидов, способных вызвать аварийную алопсию резины. Шланги пожарной системы на «High Aim 6» так и выглядели: словно их выгрызла невидимая моль. Комбинация химического шока и паники, вероятно, выгнала матросов за борт, формулировка «вероятно» раздражает страховую комиссию. На конференции в Генуе я представил аудио-портрет дрейфа судна, созданный по методике паскрибации — анализу интенсивности нажима на телеграфный ключ.
Экваториальная аномалия
Южнее экватора курс держит самый известный безымянный объект XXI века. Корпус без маркировки, условно прозванный «Самаритан», заметили бразильские рыбаки в 2014-м. Приборы фиксировали слабое свечение капиллярного разряда вдоль борта — коронный эффект, возникающий на алюминиевых сплавах при высокой ионизации воздуха. Я поднимался на борт во время рейда ВМФ Бразилии: внутри — пустота и запах озона, будто гроза проскользнула по коридорам. Каюта-компания напоминала лабораторию: вместо рундуков со спасжилетами — пластиковые кюветы с образцами морской воды, промаркированные по шкале Хольдвейна. Судя по журналу, команда отслеживала флуктуирующее поле Шумана, глобальный резонанс Земли. Последняя запись: «Амплитуда выросла до 9,2 pT, готовимся к погружению прибора». Дальнейший текст обрывается.
Инженер-океанограф Алберто Коутиньо ввёл термин «мариусценция» для обозначения гибели исследовательского экипажа вследствие микропузырьковой кавитации. Вскоре после пресс-конференции пластиковый обтекатель спутниковой антенны «Самаритана» всплыл у острова Наришо. Радиологи зафиксировали в нём изотоп арг-41, применяемый для калибровки детекторов нейтрино. Картина складывается: научная миссия, всплеск поля, аварийный выброс газа с лёгкой радиоактивностью, паническая эвакуация в ночь. Судно продолжило путь по собственномуиным законам и до сих пор кочует в южных широтах.
Полярные дрейфующие гробницы
Арктика подарила науке термин «нимбус-ледоход»: деревянный корпус, увешанный шапкой инея, выглядит как светлый нимб на радаре. Так родился слух о «Марии Целесте» времён дизель-эры — судне «Джонатан» (1951). Я облетал объект на вертолёте «Камов», желая получить тепловой профиль. Инфракрасная камера показала отрицательную температуру борта по отношению к айсбергу поблизости. Эффект объясняется длинноволновым излучением сухого дерева при −20 °C. Команда канадских геофизиков вывела формулу «субфлюкс Гогена»: коэффициент теплового истока 0,14 Вт/м², достаточный, чтобы сбить приёмник дистанционного термометра и подарить судну оптическую иллюзию свечения. Техника поражает наблюдателя, но штурман, оказавшийся рядом, первым чувствует запах креозота — голову поражает ассоциация с похоронным бальзамом.
Рассеянные по ледовым ячейкам истории таят юридический казус: кто ответит за ущерб, если пустой корпус налетит на буровую платформу? Международное право пользуется понятием derelict — бесхозное судно. Архивы Комитета ИМО показывают: в 2019-м зарегистрированы четыре коллизии с derelict, общая страховочная выплата достигла 68 миллионов долларов. Страховые брокеры называют такие транши «морской спинделексией» — потерей ориентации денег в холодной юрисдикции.
Феномен живёт не только в фактурах, но и в головах навигаторов. Капитан Нильс Дрост поведал мне о негласном сигнале «S-5», закодированном в радарном шёпоте. Команда, принявшая дрейфующего новичка за корабль-призрак, нередко выводит судно из курса в сторонуорону мнимой опасности, нарушая требование COLREG-72 держать прямую линию во избежание столкновения. Психологи именуют искажение «сомнамбулой Диомеда»: человек будит себя страхом, созданным собственным же радаром.
Я закрываю данный обзор штормовой фразой с одного из старых телетайпов: «Судно без названия, освещение отсутствует, ход неизвестен». Фраза струилась на полоску бумаги, словно шрам судьбы. Пока океаны шире любых границ, пустые корпуса продолжат бродить между меридианами, напоминая живым о тонкой границе между порядком и хаосом.