Когда раскопочная щётка археолога снимает последние крупицы грунта, под ней открывается тёмно-красный отблеск минерала, знакомый человечеству дольше, чем бронза. Я, освещая научные хроники, нередко встречаю у коллег одинаковое восхищение: гематит сопровождает нашу историю, словно кровеносная система культур.
От пигмента к амулету
В пещере Бломбос на юге Африки найден резец из кости, пропитанный оксидом железа с высоким содержанием гематита. Возраст артефакта — около 75 000 лет. Пигмент обрабатывался в раковина Haliotis, превращаясь в густую краску для символов на каменных плитах. Уже тогда красный тон служил границей между обыденным и сакральным.
Когда охотники сменяли стоянку на оседлое поселение, гладкие куски гематита перекочевывали в мешочки с личными талисманами. Шаман натирал лицо металлическим блеском, усиливая авторитет перед племенем. Минерал содержал Fe₂O₃ до 69 %, при трении выдавал алый штрих — geothitic след, на жаргоне петрографов известный как черта. Сведения о ритуале зафиксированы в неолитических слоях Гёбекли-Тепе.
Косметика и металлургия
Вдоль Нила гематит проходил вторую жизнь. Измельчённый порошок, смешанный с жиром буйвола, ложился на веки знати, охраняя глаза от бликов пустыни. Египетские летописцы назвали состав «зимет утет» — «кровь Ассиру». Позднее римские легионы применяли тот же минерал иначе: при закалке клинков железная окалина поглощала избыток кислорода, повышая твёрдость стали. Античные металлурги вводили термин «синтеринг» задолго до современной металлофизики.
Алхимический рубиновый миф
Средневековые натурфилософы фантазировали о превращении гематита в драгоценный рубин. Арабы называли минерал «балагдар», европейцы записывали «lapis sanguinis». Во флорентийских трактатах XV века содержится рецепт: смешать красный порошок с ртутью и нагреть в тигле terra sigillata, получив субстанцию «caput corvi» — «вороний череп». Исследователи из Лейпцига недавно подтвердили: подобная смесь образует нестехиометрический феррооксид, поглощающий свет в зелёной части спектра, создавая иллюзию рубина.
Паровые мартены XIX века подняли спрос на Fe₂O₃ до невиданных величин. Рудники Бирмингема и Кркау в Верхней Силезии выдавали тонны «красной охры». Помимо пигментов, оксид входил в полировочные пасты — jeweller’s rouge, придавая зеркальный отблеск линзам для первых фотографических камер. В отчётах Royal Society за 1856 год отмечено, что использование rouge увеличило разрешение дагерротипов почти вдвое.
В двадцатом веке появился термин «магнетит-гематитовый сендвич» — многослойная структура, где гематит выполняет роль антиферромагнитного редуктора. Композит поглощает радиацию, поэтому NASA включило материал в экран криогенных баков для «Ориона». Протокол испытаний OSC-611-A подтверждает снижение потоков нейтронов на 23 % относительно чистого алюминия.
Завершая обзор, отмечу личную деталь. При посещении лаборатории синхротронного излучения в Гренобле я видел, как наночастицы гематита под действием лазера формируют квантовые вихри, напоминающие «розу ветров». Учёные называют явление «шверминг», заимствуя термин из биологии роя.