Сводки аукционных агентств сообщают: лампы с кожухом из хрома и опалового стекла вновь выходят на подиум торгов. Рынок реагирует на любой лот со ступенчатыми силуэтами живо, будто слушает саксофонный рифф. Я просматриваю ленты новостей, наблюдая, как график спроса поднимается коническим шпилем, напоминающим небоскрёб Chrysler Building.
Гордость небоскрёбов
Репортёрская поездка к башням Нью-Йорка даёт шанс ощутить материализацию скорости. Фасад Rockefeller Plaza сверкает услужливо отполированной нержавеющей сталью и травертино. Декоративная вставка из витражного агатового бетона отбрасывает светоносные призмы, словно спектроскоп. Картуши с геометрическими метопами читаются как код эпохи, где инженерия стала союзницей роскоши. Широкоэкранные окна, собранные на основе системы «ромбовидный стояк», создают ритм, близкий понятию стриппол (периодически повторяющийся орнамент в рельефе металла).
Сияние витрин
Галереи Парижа демонстрируют витрины с божественной симметрией. В центре — комод Жана Дюнана, покрытый лаком уруши: пигмент спекается до состояния «мидзутамагусури» (японский термин — зеркало воды). На столешницах переливается щебеночный терраццо, составленный из малахита и обсидиана. Кресла, обтянутые тканью «шаркскрин», напоминают акулий кожух, чей микрорельеф рассекает свет. Материализация роскоши достигает апогея в бронзово-алюминиевых рельефах клипперных лайнеров, где каждая линия выражает веру в машинный прогресс.
Новые ритмы
Музыкальные колонки Cabaret Voltaire дают старт вечеру, звучит хот-джаз. Синкопы перекладываются на декоративные панели: изогнутая инталия в черном лаке повторяет ритм ударной установки. Термин «джиометрия» (геометрия, подчинённая джазовому размеру 4/4) уже вошел в словарь кураторов. На танцполе отражается свет патогенного стекла (легированного иттрием для повышенной дисперсии).
Стою в павильоне Triennale di Milano, где кураторы собирают капсульную хронику ар-деко. Один стенд отдан уральскому камнерезу, выполнившему вазу из чароитового монолита: сиреневый минерал обрамлён латунной шинчурой, рисунок повторяет срезы аэродинамических труб. В соседней зоне — костюмы Людмила Писарева привезла из Кузнецкого Моста: шёлк с рисунком «стримлайн» и застёжки-автомат фасоном рыбья кость.
Финансовый сектор реагирует точно акселерандо. По индексу Artprice направление ар-деко перешагнуло порог капитализации 2,1 млрд €. Лидеры роста — гравюры Тамары де Лемпицки, изделия мастерской La Maison Desny, скульптуры Димитрия Чипаруса.
Перспектива реставрационных программ уже прописана в муниципальных бюджетах. В Роттердаме к фахверковым линиям Witte Huis добавляется флюгер с позолотой «манганин», устойчивой к соляному туману порта. Московский особняк архитектора Жолтовского получает замену карбюрированным плитам на сплав инвар — коэффициент линейного расширения сведён к нулю, что продлевает жизнь мозаике Фролова.
Собирая фактуру, я фиксирую: ар-деко вновь служит лакмусовой бумажкой оптимизма. Конструктивная ясность соединяется с глянцем, словно свежий номер газеты соприкасается с типографской краской. Пока тикер ленты новостей меняет кодировку, ступенчатый профиль эпохи остаётся символом дерзкой элегантности.