Первое сообщение о конфликте пришло в редакцию поздним вечером. Несколько читательниц утверждали: Марина Пархоменко брала деньги на благотворительные курсы, а затем исчезала из чатов. Им казалось, что приятельница банально «забыла» про обязательства. Через двое суток я встретилась с организатором одной такой группы, Оксаной Савченко. Она открыла ноутбук и продемонстрировала платежные поручения на сумму почти 600 000 ₽. Документы сопровождались эмодзи-отчётами Марины о «успехах программы», однако адресаты этих средств так и не были найдены.
Подменённая благодарность
Оксана рассказала, как год назад при знакомстве Марина казалась образцом альтруизма: устраивала книжные свопы, предлагала помощь пенсионерам, раздавала визитки нового фонда «Солнечный коридор». Фонд находился в стадии регистрации, но уверенный тон Пархоменко снимал вопросы. Деньги переводились на личную карту — классический «серый» сбор, который часто ускользает от налоговой. Спустя несколько месяцев кураторам пришли письма от реабилитационных центров: никакой финансовой поддержки они не получали. Момент, когда доверие дало трещину, Оксана описала как «катабазис» — падение из света софитов в подземелье подозрений.
Договорённости и цифры
Я проверила контрактные сведения фонда через «Контур-Фокус». Сервис выдал: юрлицо зарегистрировано за неделю до публикации первого отчёта, уставный капитал — один рубль, вид деятельности — консультирование. Структура явно не предполагала распределение материальной помощи. Следующий штрих портрета — скрин-лог переписок. Там Марина обзывала претензии «шумом токсичных завистников». Лексика становилась резче, границы вежливости растворялись.
Персона-нон-грата среди друзей
В квартире Пархоменко меня встретила плотная тёплая тишина и резкий запах аромапалочек. На полке — нож «санто-ку» в подарочном футляре, презент от одной из пострадавших. Собеседница улыбалась, но пальцы мимически туго сцепились. Она повторяла тезис о «добрых делах, не понятых массами», однако раскрывать бухгалтерские документы отказалась. На уточняющий вопрос о суммах вмешался адвокат: «Комментариев не предоставляем». Контакт оборвался.
Призрачный фонд
Тем временем в МВД зарегистрировали коллективное заявление по статье 159 УК РФ. Потерпевшие присоединились к «кейс-группе» в Telegram: сорок человек, география — от Тихвина до Владивостока. Их объединила не столько материальная претензия, сколько чувство морального ущемления. Один из участников употребил термин «сингульяция» (в психоанализе — болезненное осознание собственной уникальной травмы) — именно так он описал расстройство, испытанное при столкновении со знакомой, превратившей доверие в инструмент обогащения.
Холодный финал
По сведениям нашего источника в Следственном комитете, оперативники вышли на след движений по счёту Марины. Средства отправлялись на криптовалютные биржи, где растворялись через форки с низкой ликвидностью. Эксперты называют приём «матрёшка-микс»: национальная валюта превращается в токены, проходит серию свопов, возвращаясь в виде наличности от третьих лиц.
Сейчас у подозреваемой арестованы банковские карты, ограничен выезд за рубеж. Судебное заседание запланировано на следующую неделю. Региональная прокуратура ходатайствует о запрете деятельности фонда. Друзья, ещё недавно публиковавшие совместные фото с тортами и воздушными шарами, удаляют упоминания о знакомстве.
Урок, который остаётся после истории Пархоменко, касается базовой проверки партнёров: просматривайте учредительные данные, требуйте прозрачных отчётов, откладывайте эмоции, какими бы теплыми они ни казались. Именно эта простая профилактика уберегла бы десятки людей от неблагодарной подруги с хищническим блеском в глазах.