Утро среды ознаменовалось звонком жениха Никиты С., 34-летнего системного администратора из Казани. Он сообщил о происшествии, граничащим с вандализмом: невинное на первый взгляд пятилетнее дитя облило пурпурными чернилами платье невесты в салоне проката прямо в день примерки.
В ходе первичной беседы мужчина указал на свою бывшую супругу, Марину, преподавателя химии, инициировавшую, как он убеждён, диверсию через маленькую дочь Алису. Девочка объяснила, что «мама сказала: сделай так, чтобы платье стало цветным, тогда папа вернётся». Фраза прозвучала на диктофоне, запись имеется.
Версия жениха
Никита повествовал о затянувшемся конфликте после бракоразводного процесса. Раздел квартиры, алименты, график встреч — конфликтные точки порождали раздражение, трансформировавшееся в похолодание отношений. Новая возлюбленная, стилист Дарья, стала катализатором ревности. По утверждению Никиты, экс-жена подготовила целый сценарий: репетиция акта порчи на старом халате, покупка водостойких чернил, наставление ребёнка о тайном проникновении в примерочную.
Версия бывшей
Марина общаться при свидетелях отказалась, прислала письменный отклик через адвоката. В документе сказано: «действие Алисы явилось спонтанным, девочка ищет способ привлечь внимание отца, поскольку столкнулась с тревогой расставания». Адвокат сослался на оппозиционный дефансизм — термин психоаналитика Фридберга, описывающий агрессию, маскируемую заботой. Он добавил, что клиентка не давала дочери указаний. При этом в указанном чеке из магазина канцелярских принадлежностей фамилия Марины фигурирует рядом с позицией «чернила стойкие №7».
Пробелы в расследовании
Участковый возбудил производство по статье 167 УК РФ — умышленное повреждение чужого имущества. Экспертиза «ШвейЭкспертПро» установила: ткань «шангента» — смесь шёлка и вискозы — подверглась проникновению красителя на глубину 11 микрон, что исключает полную декапированную очистку. Специалисты указали единственный шанс — кошеризация (древний метод высокотемпературной паровой нейтрализации пигментов), но цена сопоставима с пошивом нового ансамбля. Дарья оценила ущерб в 180 тысяч рублей, салон потребовал компенсацию, поскольку платье находилось под обязательством возврата. Родители девочки между тем обмениваются исками: Никита желает ограничения опеки, Марина требует пересмотра алиментов.
Психолог Илларион Стаматиниди увидел в случившемся пример «фальсифициария бытовых ролей» — ситуации, где взрослый транслирует ребёнку девиантную поведенческую модель, заверяя в добродетельности противоправного поступка. По словам эксперта, подобная подмена часто порождает у подростков алекситимический синдром. Алисе всего пять, коррекция допустима, однако раннее вмешательство снизит риск дальнейшего цементирования паттерна.
При личной встрече девочка смотрела на белый шоколад, подаренный ювелиром салона, скручивала фантик, шёпотом спрашивала: «Если платье снова станет белым, папа будет рядом?». Вопрос прозвучал громче прокурорских формулировок.
За кадром остаётся мотив взрослой женщины. Вероятны соперничество, чувство ущемлённости, экономический страх. На языке старого Уголовного уложения такое действие называлось «порча по ревности» и влекло кандалы сртоком до года.
Предстоящий суд определит размер компенсации и режим общения отца с ребёнком. Журналистское досье пополнено аудиозаписями, чеками, выписками. Временных решений нет. Влюблённая пара перенесла торжество, салон ждёт вердикт, малышка посещает арт-терапевта, Марина изучает возможности апелляции. Хроника принимает судьбоносный оттенок марена-красного — цвета пролитых чернил.