Январь 1969-го подарил нумизматам неожиданность: Лиссабонский монетный двор (Imprensa Nacional-Casa da Moeda) выпустил новую линейку разменных эскудо. Я присутствовал на презентации: запах машинного масла смешивался с ароматом типичной португальской робалуш, а пресс 600-тонного усилия выдавал за смену 200 000 дисков. На столе лежали блестящие кружки: 10, 20, 50 сентаво, 1, 2½, 5, 10 эскудо. Главный гравёр Жозе Симойнш называл их «металлической газетой режима». Через семь лет лозунг изменился, однако отчеканенный металл продолжил транслировать нужный текст.
Монетная реформа 1969
Серия сменила предыдущую стилистику салазаровской эпохи. Флора и корабли уступили место гербу с семью замками, а надпись «República Portuguesa» сократилась до «Portugal». Сталь с никелевым плакировочным слоем задала зеркальное поле, отчего линии рисунка казались нарисованными резцом сухой иглы. Такой приём гравёры называют «эфесис» – вытянутый рельеф без дополнительных штрихов. Диаметр 10-эскудовой монеты составил 28 мм, толщина — 1,9 мм, массу стабилизировали до 10,3 г. Тираж достиг 40 млн, однако часть экземпляров, отправленных в колонии, утонула вместе с транспортом «Dom Carlos I» у Кабо-Верде — аккурат в ночь шторма 14 марта 1970 г. По оценке порта Прайа, волны поглотили 1,2 млн штук, поэтому сохранность выпусков с литерой «CV» (Caboverdiana) остается крайне низкой.
Биметалл и спецсплавы
Семидесятые принесли новую моду: биметалл. Португалия решила не отставать, и с 1977 г. в обращение вошла 50-эскудовая монета с кольцом из мониэлля (68 % Ni, остальное Cu) и центром из «картазита» — эксперимдентального сплава меди, цинка и добавки сурьмы, дававшей тёплый золотистый оттенок. Химики описывали картазит как «эвтектическую киароскуру»: при свете газовых фонарей центр диска уходил в мягкую тень, тогда как кольцо — в холодный отблеск. По замыслу дизайнеров, такое оптическое двоякотоние подчёркивало политическую дуальность периода после революции Гвоздик: старая власть сменилась новой, но валюта осталась прежней. С коллекционной точки зрения биметалл представил неожиданное явление — «странгуляцию сердечника». При неправильной температуре прессования края внутреннего круга сжимались и образовывали тонкий уступ. Этот производственный дефект встречается в одном из 500 экземпляров серии 1978 г., повышая котировки до 180 € за монету в состоянии UNC.
Рынок и фальсификаты
В восьмидесятые португальское эскудо шагнуло на аукционы Мадрида и Цюриха: спрос подогревала близящаяся интеграция в Европейскую валютную систему. На волне ажиотажа появились подделки, главным образом реплики 2½ эскудо 1980 г. Работавшая в пригороде Порту артелия брала медную заготовку от югославского динара, травила её в электролите хлористого аммония, а затем напыляла никелем методом «цинкия» (короткое погружение в расплав с цинковым флюсом). На первый взгляд такой диск выглядел чуть тусклее. Отличительный признак — звёздочки вокруг герба: под имитационным штампом лучи упирались в окружность, формируя так называемое «задушенное сияние». Подлинный штамп оставляет лучи свободными. Я просил коллег указывать дефект в каталогах под кодом «F-singultus» (лат. singultus — икота), и термин прижился.
Финальный аккорд 1986 г.
В январе 1986 г. Португалия вошла в ЕЭС, что предвещало переход к эку и, позднее, евро. Монетный двор ответил знаковой серией: 100 эскудо с тиснёным кольцом из белой бронзы и центром из медно-никеля. На реверсе — стилизованная карта Европы, усечённая вдоль меридиана 10° W, словно континент поворачивал профиль к Атлантике. За десять минут до запуска пресса я отметил в рабочем блокноте: «Эскудо превращается в хронику переходного века, металл фиксирует дыхание политического цикла». Спустя семнадцать лет страна попрощалась с национальной валютой, но нумизматическое наследие 1969–1986 гг. до сих пор служит лакмусовой бумажкой — отражает нерв эпохи так же точно, как газетная статья с утреннего выпуска.