Каждое утро фондовый тикер подмигивает новыми максимумами, а я считываю цифры, напоминающие телефонный номер галактического масштаба. Речь о 34 000 000 000 000 долларов – сумме, которую американское Минфино бережёт в священной табличке под названием «национальный долг». Любой стендап-комик позавидует такой аудитории: три сотни миллионов налогоплательщиков в главных ролях.
Сводка цифр
Триллионы копятся со скоростью альпийского лавинапада – сейчас секундомер показывает приблизительно 60 000 долларов притока новой задолженности каждую секунду. Секундомер – сатирический, но расчёт подтверждается бюллетенем Казначейства.
Позавчера один коллега спросил: «Когда ноль в конце суммы вылезет из экрана?». Я ответил: «Как только производители мониторов договорятся выпускать диагональ подлиннее ленты Мёбиуса».
Истоки долга
Начало истории напоминает сериал бесконечного продления сезона. В 1790-м Александер Гамильтон предложил консолидировать войсковые векселя южных штатов, и казна с радостью согласилась. С того момента заимствование превратилось в своеобразный «якорь денежного регги» – ритм, под который танцуют рынки.
В XIX веке долг играл роль поршня, подпитывавшего каналы, железо, телеграф. Зато недавно в игру вступила теневая суперсила – сеньораж. Термин обозначает выгоду государства от выпуска денег номиналом выше себестоимости. Пандемическая эмиссия подняла сеньораж до уровня хайвэя, по которому бюджет едет без фар.
Эхо печатного станка
Мемы о «печатном станке» давно заняли топ-ленты соцсетей. Я люблю один свежий: на фото Франклин, натягивающий кроссовки спринтера. Подпись гласит: «Бен бежит – инфляция догоняет». Нервный смех биржевых чат-румов звучит почти как фраза «quantitative easing» на ускоренной перемотке.
Металлический звон долговых инструментов напоминает саундтрек вестерна. Казначейские облигации путешествуют по миру, резиденты Азии держат их ради сна спокойнее валерианы. Однако гримаса процента заметна – каждый возврат купона прожаривает баланс ФРС.
Чтобы не ловить бумеранг, регулятор запускает «операцию твист»: меняет короткий долг на длинный, словно жонглёр, тасующий бутыль вина на свадьбе.
Сенат любит остроты про потолок. В зале иногда звучит шутка: «Крыши нет – подставим небо». Во время последнего голосования конгрессмены рисовали в блокнотах не флажки, а стрелки, напоминающие головоломку Эшера.
В экосистеме политического фольклора родился термин «ретроактивная фискализация». Так обозвали традицию одобрять траты задним числом. Народный комментатор описал приём так: «Заказал тапиоку, съел, заплатил через год, а официант поблагодарил инфляцией».
Кстати, европейские коллеги придумали конкурс: кто отыщет в отчёте CBO строку без дефиса. Победитель получит медаль с надписью «Surplus» – самый редкий зверь Вашингтона.
На Уолл-стрит гуляет следующий мини-анекдот.
Трейдер: «Люблю государственный доллар, он всегда возвращается».
Инженер-квант: «С процентом?».
Трейдер: «С друзьями».
Наблюдатели сравнивают долг с чёрной дырой, где горизонт событий – дата очередного повышения лимита. Математики шутят: тот, кто вступит в пространство-время позже, увидит цифры, растянутые дробями Фибоначчи.
Сбалансированныйние бюджета похоже на йога-позу скорпиона: фотография красива, но повторить трудно без травматолога поблизости.
Тайный герой хроник – купонная дюрация. Этот технический термин отражает чувствительность облигаций к изменению доходности. Журналисты придумали афоризм: «Кто приручил дюрацию, тот приручил время».
С разгона добавлю археологическую деталь. В 1835 году энтузиасты увидели нулевой остаток – президент Эндрю Джексон закрыл долг Федерального правительства. Празднование длилось короче, чем перелёт голубя: уже через год казна снова вышла на рынок.
Спекулянты любят ещё один каламбур: «При росте доходности облигация теряет вес быстрее диетолога перед пляжным сезоном». Слышится лёгкий нервный смешок, но по статистике Нью-Йоркской бирже оборот Treasuries остаётся крупнейшим среди любых инструментов.
Я продолжаю наблюдать за табло. Если бы цифры долга озвучивал Стивен Фрай, получилось бы аудиокнигой про нескончаемую дорогу. Пока же под рукой калькулятора в кармане блокнот для новых шуток.