Вчера в 23:47 сигнальные сферы обрушили на редакционный пульт бурю алых импульсов: хутор Ажурный погрузился в хаос из кристаллической пыли и разрывов тишины. Я выехал на место вместе с магокорпусом № 7 — тем самым, что хранит в фургоне аластырь-ядро и фазовый каркас для изоляции духов.
Пульс энтропии
У старой мельницы сияли синеватые разломы шириной с ладонь. Оперативники разворачивали панцирь-поле, фиксируя его шипами-стабилитами. По словам капрала Сомова, причиной вспышки стал просроченный эликсир «Полынь 13», смешанный с полевыми грибами. Смесь вступила в симпатетический резонанс с заброшенным гримуаром, словно тонкая струна сотрясла медные колокола.
За две минуты техника Кира Лань ввела инвокацию «Снег ножей», выводящую лишнюю ману через зеркальную сингулярность. Гул стих, красные молнии свернулись, будто их втянуло в невидимый рукав. Я ощутил, как воздух сменил вкус: металлическая нота уступила место пряной абсентной прохладе.
Хроника сводного отряда
Командир Вержбицкий расписал действия: первый ранг формирует кольцевой барьер, второй аккумулирует остаточный эфир, третий выслеживает источник. Оруженосец Литвин с помощью древнего прибора «ауракулон» вычислил точку слияния ритуальных линий — глиняный кувшин, спрятанный под корнем осины. Печать на горлышке треснула, выпустив апокатастатический вихрь, способный выжечь память у свидетелей.
Зафиксировав сосуд в контейнере из чёрного обсидиана, отряд поднял алатырь, затянув трёхструнный класс. Пульс проекции унёсся в стратосферу, и приборы зафиксировали нулевое смещение потенциала. Гражданские же, прятавшиеся в подвале, вышли на улицу с удивлением, словно слух об огненных змеях обернулся весенней шуткой.
Бригада завершила операцию в 00:09. Потерь нет. Хутор жив. Магистрат откроет слушание по делу о контрабанде артефактов. А я, записав каждый отсвет, возвращаюсь в город, где рассвет уже греет стёкла троллейбусов, а на дне кармана поблескивает кварцевая стружка — скромный сувенир колоссальной ночи.