Утренний планёрочный стол трещит от кружек и распечаток, а координатор смен впадает в ступор: семь инфоповодов, пять доступных корреспондентов.
Синдром тонкого штата
Картину осложняет формат парт-тайм, выбранный Алисой Морозовой, сильнейшим репортёром на секторе здравоохранения. Её четыре часа превращаются в редакционном календаре в недостающее звено, подобное исчезнувшей гайке в сложном механизме ротативной машины. Тексты приходят с ювелирной точностью, но закрыть хронологию эфиров не удаётся: остаётся зияние в прайм-тайме.
Подобная лакуна создаёт эффект домино: пресс-службы партнёров сдвигают брифинги, рекламный отдел фиксирует финансовую просадку в семьсот сорок тысяч рублей.
Коллективное обращение
В понедельник старшие выпускающие подписали внутреннюю петицию: «Просим перевести Морозову на полный рабочий день или выделить эквивалентную ставку». Я, как дежурный редактор, прилагаю расчёт нагрузки: шесть оригинальных лонгридов, двенадцать видеовставок, два прямых включения в сутки.
Аргументация строится на цифрах, а не на эмоциях. Без полноценного трудового участия ключевого автора произойдёт интеллектуальный вакуум, схожий с явлением фитуса — медиковский термин для неполного раскрытия лёгких у новорождённых. Контент задыхается.
Что дальше
Финансовый директор уже изучает коэффициент GVA*чел/час, странно подёргивая плечом, словно рыночная волна догнала его прямо в коридоре. При текущем показателе 6,3 редакция балансирует на краю рентабельности, целевой минимум — восемь.
Возникает единственный выход: вернуть Морозову в расписание целиком. Решение даст приток контента и восстановит финансовой контур быстрее, чем сработает внешнее аутсорсинг-агентство. Команда готова адаптировать обязанности, внедрить гибридный формат, повысить платёж. Просим совет акционеров утвердить перевод немедленно.