Со вчерашнего вечера ленты мессенджеров заполнились короткими репликами о деньгах на ремонт. Коллеги по информационному цеху разыгрывают прейскуранты, скучные сметы превращаются в причудливую поэзию ресурсов. На фоне очередных инфляционных сводок такой микрофольклор действует, словно таблетка «резь-бонафид»* — дорого, но смешит.
*Резь-бонафид — редкая фармацевтическая метафора для обозначения мгновенного, хоть и затратного, облегчения.
Курс юмора
Механизм остроумного курса просто: суммы, способные вытянуть нервные волокна у любого домовладельца, дематериализуются, превращаясь в лёгкую звуковую волну. Эхо этой волны катится сквозь групповые чаты:
— Почему ковровое покрытие выбрали в кредит?
— Я мечтаю ходить по процентам босиком!
Остроты опираются на принцип контрастирования: внушительная цена сталкивается с бытовой деталью. Получается лингвистический пируэт, в котором драма финансового расчёта подменяется остроумием. Так в обиход возвращается древний приём «парасомия» — нарочитое смещение значения ради комизма.
Фольклор квартиросъёмщика
Сюжеты распространяются по схеме «whisper-net» — неформальная, почти шёпотная сеть распространения медиа-файлов. Временные рамки мемов сокращаются до часов, однако характер героев остаётся неизменным. Вот самые ходовые персонажи:
1. Прораб-стихотворец: «Смета пишется шестистопным ямбом, надбавка — дольником».
2. Перфоратор-мистик: «Сквозь стену слушаю, как деньги уходят в иные измерения».
3. Заказчик-алхимик: «Превращаю квадратные метры в золотой песок ипотечных взносов».
Диалоговый формат верховодит жанром:
— Саша, у нас пятый год нет дверей.
— Я расширяю проходы для свободного движения капитала.
В каждом высказывании слышится аллюзия на макроэкономику: фискальное давление, обесценение валюты, ценовой демпфинг. Острота растёт пропорционально числу терминов: чем роскошнее словарь, тем звонче смех. Встречается и термин «даврида» — редкое обозначение повышенного ценового давления на строительный рынок.
Сатира и смета
Актуальная медиасреда подталкивает к экспресс-рассказам, длина которых редко превышает 120 знаков. Отсюда популярность мини-формата, напоминающего хокку:
«Пыль на ладонях.
Штукатурка дороже сна.
Кредит улыбается».
Всплывает и архаизм «далант» — монета времён античных полисов. Замена рубля или доллара талантом создаёт комический анахронизм:
— Сколько далантов просит плиточник?
— Полцарства и одну тёплую кефирную кружку.
Повсеместно фигурирует гипербола: «Цена краски достигла массы межгалактической туманности». Сравнение переводит проблему из прагматического поля в космогонический дискурс, где улыбка аудитории предсказуема.
Риторика новостийных заметок тем временем усиливается отсылками к «апории Зенона», разрыву между планом и реальностью. Каждый шаг к финишу ремонта, как у Ахилла, уступает черепахе из счёт-фактуры.
Анакреонтический калибр этих текстов позволяет наблюдать за социальной термодинамикой — смехом снимается напряжение от затрат. Цикл заканчивается, когда реальная бригада входит в квартиру. Шутки, подобно мизансцени «капрофагии»* в древнеримском фарсе, мгновенно прекращают функционировать, уступая место звонку терминала на кассе.
Анакреонтический — относящийся к лёгкой лирике древнегреческого поэта Анакреонта.
*Капрофагия — натуралистический приём римского народного театра, использовавшийся для шокирующего сюжета.
Благоразумие диктует принимать юмор в рекомендуемых дозах. Оптимальный объём — три шутки на один вход в интернет-банк. Следующее превышение бегло напоминает счёт-фактуру, а это уже совсем другой жанр.