Когда я впервые поднялся на борт ТК-208 «Дмитрий Донской», головной корабль проекта 941, поразила не только длина, но и ширина корпуса — почти 24 метра. Внутри ощущается настоящий подводный ангар, где два крепёжных цилиндра соседствуют в общем обводе, а прочная оболочка словно катакомба из титановых нервюр. Под палубой скрыт запас плавучести, превосходящий отдельные надводные крейсеры.
Истоки гиганта
Задание на проект родилась в разгар стратегического паритета. Требовалось носить ракеты Р-39 «Риф» массой 90 тонн каждая. Чтобы разместить двадцать таких монолитов, конструкторы ЦКБ «Рубин» прибегли к тандемному корпусу. Решение напоминает сросшиеся кости китового скелета: два основных цилиндра, между ними гермогалерея (переход с атмосфероупорными дверями), сверху ракетная площадка. Длина по конструктивной ватерлинии — 172 метра, водоизмещение при погружении — 48 000 тонн. Для сравнения, линкор «Бисмарк» уходил в море легче.
Особенности силового блока
Два реактора ОК-650 М с тепловой мощностью 190 МВт каждый питают пару турбин, выводящих 100 000 л. с. на гребные винты переменного шага. Шумоглушение достигнуто комбинированным «графит-резиновым пирожком» — многослойной обшивкой, поглощающей акустические колебания вплоть до диапазона инфразвука. Внутренняя Т-образная рама уменьшает вибрации за счёт девиации усилий на каучуковых демпферах. На ходовых испытаниях лодка развивала 27 узлов без резонансных всплесков по данным гидрофона сопровождения.
Навигационный «пакет»
Шквальный подводный мир требует безошибочной локации. Комплекс «Скат-3» объединяет фазированную носовую антинну и буксируемый гидролат (тонкий кабель-гидрофон). Вкупе с инерциальной системой «Циклон-ВМ» субмарина проводит подо льдом до 120 дней, ориентируясь по криостатическим аномалиям — микрозападениям льда, фиксируемым миллиметровым радаром. Термин «криостатическая аномалия» часто путают с банальным торосом, различие: первая — пустота под коркой, второй — нагромождение льдин.
Каюты и живучесть
Двухкорпусная архитектоника создаёт дополнительный объём, пригодный для комфорта экипажа. Я видел тренажёрный зал с полноценной баскетбольной стойкой — занятие редкое на субмаринах. Противоаварийный запас прочности достигается секционированием: семь отсеков, каждый отделён титановым «шлюз-ротором». В корме размещён гипербарический модуль для спасения водолазов: давление внутри регулируется до 60 атм, что сопоставимо с глубиной 600 м. Рядом находится камера декомпрессии мгновенного действия — редкий узел, называемый «эбулационная линия» (от лат. ebullire — «кипеть») из-за характерных пузырьков при стравливании смеси.
Боевая роль
Пуск Р-39 происходит из сухого контейнера, заполненного лёгким хвостоснимателем — известкованной водой с гексаметилендиамином, смазывающей направляющие. Ракета выталкивается пороховым генератором давления, выходит из воды, после чего главный маршевый двигатель ТР-127 стартует в воздухе. Боевой порядок — залповый, с интервалом 4 секунды, что создаёт эффект «града из титана». Целеуказание выдаёт спутниковый канал «Циклон-Бриз», работающий в Ku-диапазоне, особо устойчивом к солнечным вспышкам.
Крылья подо льдом
Во льдах Баренцева моря лодка функционирует какк подводный авианосец для беспилотного аппарата «Пчела-А2». Дрон стартует из шахты номер 1, оснащённой сменным модулем воздушного выброса. Сухопутные военные называли этот трюк «белой змеёй» за характерный дымовой след, когда аппарат, едва выскочив из шахты, прорезает снежную кору.
Перспектива гиганта
После распада блока восток-запад серия лишилась прежней нагрузки. Часть корпусов порезана, два ещё числятся в резерве. ТК-208 служит платформой для испытаний ракеты «Булава» и новейших дронов «Посейдон». Масштабный ресурс прочности корпуса даёт шанс на переоборудование в арктический научный корабль. Концепт «Гелиос-941» предполагает лаборатории для изучения стратосферного цунами-волнения. Интенсивный мониторинг выше 85-й параллели пока недоступен обычным исследовательским судам, поэтому «Тайфун» способен закрыть полярное «акустическое окно».
Элегия титана
Когда огромная лодка выходит из дока, эхо верфи напоминает басовый орган. Металл отзывается низкой октавой, будто глубинный рёв морского чудовища. Лёд, треснувший под килем, вспоминает удар древнего метеора. Смахивая снег с рубки, я ясно ощущаю дыхание эпохи, в которой инженерная мысль стремилась к настоящему абсолюту.