Ранним утром на улицах Кайруана слышен хруст веретён. Я наблюдал, как шерсть из оазисных парков плавно превращается в нитяную ленту. Тунисский крючок впитал дух пустыни и прилив Средиземья. Он удерживает петли на стержне, пока рабочая нить ныряет, словно финиковый скворец в листьях. Такая конструкция уже намекает на полотно без привычных отверстий.
Истоки и эволюция
Французские каталоги 1850-х обозначали технику «tricoter à la Tunisienne». На страницах стояли гравюры с корсетами, где узкая полоса туниски подкрепляла швы. Архивы Алжирского музея текстиля подтверждают, что метод пришёл через порты Махдии во Францию, а не напрямик из турецких мастерских, как принято думать. Поэтому в европейских мастер-классах сохранились ломаные термины «crochet afgano» и «shepherd’s hook».
Инструменты и пряжа
Классический крючок снабжён длинной рукоятью, нередко чуть длиннее ладони, что удерживает два десятка активных петель и ещё несколько запасных. На обратном конце располагается миниатюрный резьбовой штырь для смены кабеля — приём, пришедший из круговых спиц. Опытные мастерицы ценят железо с шёлковым галтованием: сталь скользит, не перегревая шерсть. Для летних топов я беру сорочинский лён 14/2, совмещая его с вискозной нитью, смесь даёт щемящую прохладу и мерцающий отблеск.
Ключевые приёмы
Самый популярный приём — «basic stitch». Петля фиксируется на стержне, рабочая нить проходит под вертикальной долькой, затем провязываю через две. Получается клетка, отдающая дань берберскому плетению. Для плотности я заменяю подхват на «reverse yarn under». Нить обвивает крючок снизу, что сглаживаетт рельеф. Второй фаворит — «жасминовый шеврон», напоминающий звездопад над заливом Хаммамет. Он строится на чередовании вытянутой петли и узелка «smyrna knot».
Когда нужен жаккард, ввожу термин «пальмовая протяжка». Цвет задействуется лишь по лицевой стороне, петли обратного хода связывают протяжки внутри полотна, отчего изнанка остаётся ровной. Такой подход экономит пряжу и удерживает температуру тела.
Для формирования края применяю «пико-пики». Три набора петель провязываются единым импульсом, образуя причудливый гребень, сравнимый с волнорезом Сфакса. Конечный эффект подчёркивает предметный силуэт пледа или кардигана.
Тунисская техника хранит символы кочевых караванов. Вертикальная колонка напоминает пород коней мезонита, горизонтальный возврат посылает отзвук барабана на свадьбе в Набёле. При смене цвета возникает оптический мо рф, где оранжевый песок сливается с лазурным дыханием моря. Такие переходы называют «чибка», что на дарийском диалекте значит «пыльный закат».
Журналисты нередко сравнивают тунисскую сетку с пиксель-артом. Я предпочитаю другую метафору: раскалённая кладка амфитеатра в Эль-Джеме, где каждый камень удерживает жар, отражая лучи друг другу. Полотно в моих руках ведёт себя сходным образом — тепло не просачивается наружу, сохраняя микро-климат.
На тестах лаборатории RéliefCraft теплопроводность тунисского полотна оказалась ниже чем у классического столбика крючком на 12 %. Полученные цифры подтверждают наблюдения спортсменов-альпинистов, заказывающих спальные вкладыши именно в такой технике.
При съёмке процесса для регионального телеканала я придерживаюсьрживаюсь ритма «1-3-1»: одна длинная петля, три короткие, затем снова длинная. Камера улавливает пульсацию, сродни биению дарбуки. Зритель воспринимает узор телесно, почти тактильно.
В языковедческой среде вспоминают термин «хествия» — пауза между стихами у андалузских поэтов. Аналогичная пауза возникает, когда я протягиваю крючок вдоль полного набора, но ещё не перехожу к обратному ряду. Микроритм фиксирует дыхание мастера.
Среди новых приёмов выделяю «бархановую диагональ». Петли сдвигаются на одну колонку при каждом обратном ходе. Узор напоминает дюны, двигающиеся под ливийским сирокко. Сторонний наблюдатель ощущает тонкое движение даже на статичном пледе.
Редкий термин «гларисса» описывает шёпот нити при тугом натяжении. Он пришёл из семинаров часовщиков, перенявших словарь у древних ткачей. Зрительный образ встречается на полях манускриптов, где буквы подражают петельному хору.
Тунисский крючок постепенно переходит в цифровое измерение. Я видел, как датчики силы и гибкая кибер-рука Shirt осваивают набор петель для будущего лунного жилища. Обретая данную технику, робот уважает человеческий ритм: медленное вдохновение, уверенный выпуск.
Осмысленный баланс упругости и плотности дарит тунисской технике независимость от моды. Мозаичный геном пустыни и моря остаётся в движении, приглашая каждого вязальщика к бесконечному диалогу с нитью.